С писателем Олегом Постновым мы общались в Новосибирском Академгородке - в те давние и, как я теперь понимаю, счастливые времена, когда мы с Женей Горным и его двенадцатилетним сыном Лешей приехали к нему в гости в 1998 году...
Нашу общую дочь Асю, тогда еще совсем маленькую, мы впервые оставили с бабушкой и дедушкой в Новосибирске (Женька всегда называл его Энск - думаю, что он и есть город двух капитанов - и об этом тоже есть стихи, но это в следующий раз).
Писателю Олегу Постнову
Я некрофил в саду воспоминаний,
я сумасшедший, может быть, маньяк.
Когда раскрылась дверь в страну желаний,
не знаю я, не вспомнить мне никак.
Из тесной клетки вырваться на волю
и вновь попасть в проклятую тюрьму –
не слишком, скажем так, благая доля,
что милому досталась – моему.
Что твой герой живёт в его квартире –
довольно справедливо. В этом – крест,
какой обрёл на Нью-Кросс-Роуд, в лучшем мире,
наш общий друг вдали от этих мест.
Такой другой – так на меня похожий
по чувству, по созвучью, по мечте,
ты, мой двойник, коллега и прохожий,
ужели в той же маешься тщете?
Как я завидую, что ты мужчина,
что вы друзья, что нет меж вами распрь!
В ковбойской шляпе, улыбаясь без причины,
на снимке ты герой – Париж, Техас!
Я знаю, вижу, что за этим – тайна
безумная, что у тебя внутри
печаль не остывает, точно чайник,
лампадкой негасимою горит.
Не умереть от мысленного СПИДа
почти что невозможно; сплошь больны
потомки вымирающего вида,
на воздержание обречены.
Но только всё твоим согрето взглядом,
твоим волшебным сглажено пером.
Любовь к путане, колдовство – всё это рядом,
но не к тому, чтоб путать зло с добром.
И я люблю не менее безумно,
чем твой герой. И если он умрёт,
я поступлю не более разумно:
уйду в подвал – в пещеру – в тот народ.
И только вспоминается прогулка
извечная поэтов – по местам,
где каждый вздох аукается гулко,
где нет героев и прекрасных дам.
Когда, не веря воскресенья чуду,
ходили мы по кладбищу – тогда
мы поняли, что тело не для блуда,
что тело для рожденья и труда.
И каждый камень говорит: покайся!
И каждый любящий – немного некрофил.
Но только я прошу: не отрекайся,
не говори: я так не говорил!
Осень 2002 - зима 2003
Интересно, понятно ли хоть что-нибудь? Стихи связаны с одним романом Постнова и Женькиной статьей про некрофилов. Да, и, вот, мое обещание умереть было сильно преждевременным. Женька все сделал, чтобы умереть для меня, а я все живу!
